Субличности и отношения.
О тех частях нас самих, которые нам хочется и необходимо себе
вернуть или отпустить, чтобы стать целостными людьми и немного о
том, как субличности строят наши отношения и влияют на них.
Данный пост продолжает наше знакомство с
интегрально-информированным подходом к отношениям. Это перевод
записи из интересного, почти жёлтого (с сильной тенденцией к
зелёному, если опираться на спиральную динамику) блога Уильяма
Харримана «Integral
Options Cafe». Харриман, тренер по личностному и физическому
развитию, несколько лет посвятил подробному изучению проблемы
субличностей, голосового диалога и тени, посему
то, что он излагает доступным языком, особенно ценно в качестве
ознакомительного материала.
Субличности и отношения
Недавно я заинтересовался тем, как субличности влияют на отношения,
и начал читать книгу Хэла Стоуна и Сидры Винкельман (теперь Стоун)
под названием «Обнимая
друг друга» (их первая книга называлась «Обнимая самих себя», я
прочитал её несколько лет назад).
Они называют субличности множеством «я» (selves), и это один из
распространённых способов ведения речи о субличностях. Их взгляд
ориентирован на ролевые отношения в том смысле, что каждая
субличность имеет уникальную роль, которая-то её и породила.
Проблема в том, что каждое новое «я» вместе с собой также приносит
равноценное и противопоставленное «я», которое называется ими
«отчуждёнными „я“». Всё это важно для понимания наших отношений, но
подробнее об этом чуть ниже.
Я попробую объяснить их систему столь кратко и ясно, насколько это
возможно.
Первичные «я»
Когда мы рождаемся, мы представляем собой просто беззащитное
собрание клеток без какого-либо «я» (самости) в том смысле, который
мы обычно придаем «я» (самости). Очень скоро эго начинает своё
развитие. Вскоре после возникновения эго возникает и первое
альтернативное «я» — защитник/контроль. Он выполняет работу по
защите хрупкой и уязвимой самости и контролю нашего поведения и (в
той степени, насколько возможно) поведения тех, кто нас окружает.
Оно быстро развивает осознание в отношении того, какие варианты
поведения получают награждение, а какие приводят к наказанию, и
поступает в соответствии с этим. Он беспрестанно ищет новую
информацию и изменяет свой «свод правил» в соответствии с ней. По
сути, это рациональное «я» (хотя оно и не может выражать себя так до
тех пор, пока эго не достигнет рациональных стадий мышления),
которое пытается объяснить мир и нас самих и предоставить нам
систему координат для осмысления своей жизни.
Защитник/контроль, как правило, находится у власти даже после
того, как мы становимся взрослыми, — он становится «действующим эго»
в их системе. Он, в общем, не жалует ничего, что бы расстраивало его
систему и нередко закрыт для внешних влияний, если таковые влияния
не моугт помочь ему выполнять свою роль без того, чтобы бросать
вызов его базовым допущениям о мире. Минус этого в том, что
данное «я» обеспечивает нашу изоляцию от непосредственного опыта
реальности. В той системе, сторонниками которой являются эти
психотерапевты, ослабление власти действующего эго необходимо для
переживания более полной жизни. В общем, я согласен с этой позицией,
особенно по той причине, что мой собственный «защитник/контроль» в
буквальном смысле является фанатичным диктатором.
Защитник/контроль в качестве своего основного союзника имеет
толкача (pusher). Толкач составляет списки, толкает нас к
выполнению задач и делает так, чтобы мы оставались заняты тем, что
мы «должны» делать, если мы хотим считать себя (и чтобы нас считали)
хорошими людьми. Толкач осложняет для нас возможность просто
расслабиться и быть. Это ещё один голос, с которым я тесно знаком.
Ещё одним ведущим «я» является перфекционист. Это «я»
стремится делать так, чтобы мы были совершенны, везде, где может.
Это «я» в основе своей желает защитить нас от критики и нередко
тесно сотрудничает с толкачом, чтобы удостовериться, что мы делаем
всё, что мы должны делать, — и делаем это в совершенстве. Это «я»
получает много положительной обратной связи в семье, школе и на
работе, так что оно может быть очень доминирующим. Минус в том, что
оно не даёт нам идти на риск и делать вещи, в которых мы можем быть
не столь совершенны.
Внутренний критик, который зачастую поначалу является
интроецированным образом одного или обоих родителей (а потом и
учителей, коллег и сообщества), работает вместе с перфекционистом и
толкачом над тем, чтобы поймать все наши ошибки и неадекватности до
то, как кто-нибудь другой этого не сделает, так чтобы на нас никто
не рассердился. Минус этого состоит в совершенно разбитой
самооценке. Мы можем придти к чувству, как если бы мы категорически
не могли сделать что-либо правильно и что такими любить нас нельзя.
Толкач и перфекционист затем ещё более страстно будут выполнять
работу по тому, чтобы осложнить наше принятие самих себя.
Последнее из первичных «я» — это угодник (pleaser). Угодник
очень хорош там, где надо понять потребности и желания других и
работать по их удовлетвлрению, неважно что это для нас стоит. Когда
делом руководит угодник, мы, как правило, забываем свои собственные
потребности и в результате может появиться скрытая враждебность. В
отношениях мы должны работать за пределами угодника, чтобы видеть, в
чём наши истинные чувства, чтобы ценить их.
Все первичные «я» работают над тем, чтобы защитить уязвимого
внутреннего ребёнка от боли. Все мы имеем одно или более таких «я»
или какую-то их комбинацию. Эти «я» не являются нездоровыми, если мы
не продолжаем оставаться в неведении относительно них и действовать,
исходя из их нужд, без какого-либо сознания в отношении того, что
происходит.
Отчуждённые «я»
Натэниел Брэндон ввёл термин «отчуждённые „я“» в своей книге под
таким же названием («Отчуждённое „я“», The Disowned Self, 1972). Это
теневые выражения первичных «я» — чувств и потребностей, которые
противостоят первичным «я».
Например, в моей собственной жизни мой угодник будет делать всё, что
угодно, чтобы не расшатывать лодку и делать всех счастливыми. Но в
определённый момент возникнет его тень, которая будет топить лодку
со всеми на её борту, нередко устраивая такой мятеж, какой только
возможен. Много работы ушло на то, чтобы принять, что во мне есть
угодник, и даже сейчас я всё ещё считаю, что он является проблемой в
интимных отношениях. Я скорее проглочу злость (поскольку я не буду
вымещать неуместную ярость на близком партнёре), чем попытаюсь
выразить свои потребности. Это надёжный путь разрушить отношения.
Научиться выражать здоровую злость и недовольство необходимо для
здоровых взаимоотношений, — я всё ещё работаю над этим.
Многие из нас проявляют тенденцию идентифицироваться с одним или
более из наших первичных «я». Это будет приводить к тому, что его
противоположность станет основным оттенком нашего теневого
материала. Авторы книги об этом не пишут в таком ключе, но в своей
основе именно это и составляет суть того, что они говорят. Подобно
всякому теневому материалу, эти отчуждённые «я» потом проецируются
на объекты и людей в окружающем мире. Если никто в нашем окружении в
настоящий момент не соответствует такой роли, наша психика найдёт
кого-то или нечто, что будет ей соответствовать.
Позвольте мне привести другой пример из своей жизни. В прошлом я уже
писал о том, что я предпочитаю рациональное эмоциональному и какую
форму это придало моей жизни. Что ж, согласно этой системе, моё
рациональное эго является первичным «я», с которым я
идентифицируюсь, а его противоположность — эмоциональное «я» — в
большинстве своём вытеснялась. Неудивителен тот факт, что я
встречался со многими людьми, которые были ориентированы на эмоции.
Кира, мой текущий партнёр, прекрасный пример. Она глубоко
эмоциональна и обладает огромным диапазоном эмоциональной
экспрессии, который, по-видимому, в первую очередь и привлёк меня к
ней.
Именно в этом данная тема и применима к отношениям. Мы проецируем
свои отчуждённые «я» на других и затем нас к ним влечёт, как к
друзьям и партнёрам, или мы столь сильно их избегаем, потому что
они, очевидно, содержат какую-то часть нас самих, которой мы терпеть
не можем (последнее — это классический взгляд на проекции).
Отчуждённые «я» и отношения
Когда мы впервые влюбляемся, мы, отчасти, влюбляемся в свои
отчуждённые «я» — те части нас самих, которые нам необходимо себе
вернуть, чтобы стать целостными людьми. Именно в этом и лежат истоки
той идиотской фразы из романтических фильмов: «Ты меня дополняешь»,
— или всей идеи «лучшей половины», «другой половины» или «потерянной
половины», которая в отношениях представлена нашим партнёром.
Это нормальный и здоровый аспект отношений. Но если мы его никогда
не превзойдём, мы продолжим жить либо в несколько поверхностных
отношениях, либо в борьбе, которая в итоге приведёт нас к отчуждению
самих себя, или конфликту. Нам следует быть двумя целыми личностями,
объединяемыми отношениями, а не частичными личностями, стремящимися
дополнить себя.
Когда новизна романа сотрётся временем, мы начинаем более отчётливо
видеть другого человека. И те части нас самих, которые они собой
олицетворяют, могут стать проблемой.
Мы их отчуждаем по определённой причине: нам с ними дискомфортно. И
тогда возникает конфликт, и конфликты есть во всех отношениях, мы
всё больше и больше убегаем в свои первичные «я», временами
становясь практически полностью тем, что представляет собой это «я».
Чем меньше мы осознаём себя, тем больше вероятность, что такое
случится.
Данная реакция всё больше и больше толкает и другого человека в
его/её первичное «я», так что мы утрачиваем способность охватывать в
своих объятиях способы бытия друг друга. Мы, как правило, становимся
более радикальными в своём отождествлении с первичными «я», и это
приводит нас к тому, что мы отчуждаем партнёра, который всё ещё
олицетворяет для нас то отчуждённое «я», которое перво-наперво
никогда и не нравилось нашему первичному «я».
Решение
Нам следует научиться возвращать себе отчуждённые «я». Звучит
просто, а? Но не всё так просто. Авторы разработали подход,
называемый голосовым диалогом, который, по их утверждению, творит
чудеса в возвращении себе отчуждённых «я» (это описано в книге
«Обнимая самих себя»). Подход, по сути, заключается в том, чтобы
наладить беседу со своим «я» и найти, что ему необходимо и чего оно
желает, чтобы быть счастливой и более интегрированной частью
психики.
Если использовать их собственную систему против них самих, этот
подход, похоже, создаёт проблемы в том, что перфекционист и
внутренний критик, скорее всего, не согласятся играть по правилам
этого подхода, — особенно, если они являются первичными «я». Так что
должны быть и другие, менее уязвимые способы работы с этими «я».
Один из способов — это ведение дневника. Позвольте отчуждённому «я»
выйти на поверхность посредством визуализации и затем дайте ему
возможность высказать всё, что оно хочет. Можно даже задавать ему
вопросы, чтобы раскрыть тот же самый материал, который используется
техникой голосового диалога, без необходимости делать это перед
кем-то или пересаживаться с кресла на кресло для смены «голосов».
Уильям Харриман
http://community.livejournal.com/ru_integral_psy/12630.html
В дополнение к этой статье можно
почитать статью в разделе "Медитация, Дзэн, осознанность.." - "Большой Ум - Большое Сердце. Процесс
"Большой Ум" (методика дающая понять, что такое "Большой Ум")".
Методика направленная на работу с субличностями в общем.
|
